Замужем за охотником

 

Замужем за охотником

    Ему всегда было охота отмечать праздники. Охота есть жареные пирожки с картошкой по выходным. Охота встречать гостей с размахом. Охота путешествовать. Вообще, он был большим охотником до праздников жизни. И охотник вышел из него хоть куда:  со своими  жертвами-буднями он не  расправлялся жестоко, он их методом многолетней дрессировки подчинял своим желаниям и настроениям. Он мог щедро делиться свой добычей: интересной болтовней, зарядом бодрости и добрым советом. Любил дарить подарки. И его охота поражать публику своими фееричными выстрелами  со временем не иссякала.

    Она впервые услышала слово «охота» в непривычном для нее звучании от своего соседа. Заядлого рыбака и семьянина. Зная охоту ее мужа до командировок, он,  в тельняшке, за тарелкой щей, по-соседски посмеивался: «Ну что ж, ей охота, ему охота – вот тебе и охота».

 — Борь, ну при чем тут охота, —  весело улыбаясь, отвечала она, готовясь к встрече с мужем, — он же в командировке, а не на охоте.

— Правильно, — принимаясь за второе, довольно причмокивая, отвечал сосед, — Он у тебя большой охотник до командировок. Вот тут у нас был уже один командировочный. И что с ним стало? Из охотника и сам превратился в добычу. Ты, соседка, держи ухо востро, — справившись со вторым и нравоучительными советами, Борис по-соседски предложил, — ну что, соседка, по чайку?..

  Наташка давно не обращала внимания на соседские реплики. К тому же Борис с Людмилой относились к ней с теплотой и пониманием. Она  теперь была уверена в том, что, покупая квартиру, в первую очередь выбираешь соседей. Соседи  жили дружно и весело, называя свой соседский общак «пятикомнатной квартирой». У Наташки с Сергеем было уютное двухкомнатное гнездышко, в котором всегда было море гостей и пирожков. Как-то все легко у нее получалось: отработать с восьми до шести, убраться после вчерашнего застолья, быстренько приготовить что-нибудь вкусненькое да еще поболтать по душам после проводов очередных гостей с мужем.

 — Слушай, Наташка, что-то мне охота машину поменять. Хочется чего-то поновее, поинтереснее, — покуривая в уютной кухонке, Сергей мечтательно смотрел в окно.

— Так и твоя еще не успела состариться, — вытирая со стола, ответила женщина.

 — Э-э-эх, Натали. Ничего ты не понимаешь! А зачем видеть, как она стареет. Уж лучше сразу молоденькую, — притянув к себе Наташку, игриво улыбался Сергей.

— Так уж молоденькую. А сам не боишься состариться? – легонько шлепнув мужа, ответила она.

 — Мы с тобой, Натка, никогда не состаримся. Будем вечно молодыми…

 — И влюбленными… — шутливо перебила его женщина.

 — Ну, не знаю — не знаю, — уже крепче притянув к себе, отвечал Сергей, нежно проведя рукой по ее волосам.

 Со счастливой улыбкой засыпая, Наташка думала, легонько посмеиваясь: «Какая же я счастливая, вот напридумывает Боря всякой ерунды».

     Весь месяц Наташа, как ей казалось, придумывала всякие глупости.  Ну разве не глупо думать, что что-то происходит странное, раз ее муж  за все это время не вспомнил про гостей.  Тем более у него какие-то сложности на работе. Затем ее беспокоила пропажа его, как ей казалось, дурной привычки – игривые пощипывания. А может, наконец услышал он ее постоянные возмущенные возгласы: «Ну хватит уже».  Наверное, не стоило так реагировать. А почему он не радуется своим любимым пирожкам с картошкой? Зато никак не может налюбоваться своей новой «бэмвешкой». С другой стороны, все правильно: с его гастритом пора и поберечь желудок, а про машины не случайно говорят, что они как любовницы для мужчины.  Поэтому, несмотря на страшную запарку на работе, Наташка не забывала про все его «охотки». Сегодня, сбежав пораньше с работы, она с чувством принялась за жарку картошки. Сергей был большой охотник до этого блюда. С удовольствием уплетая картошку, он всегда ее спрашивал: «А завтра так же пожаришь?».  Вот третий день подряд она старалась изо всех сил – жарила « все так же вкусно» картошку, пытаясь выкинуть из головы все глупости.

— Серюнчик, — услышав, как хлопнула дверь, крикнула она, — твоя любимая картошка сейчас будет готова, на сале да с лучком – все, как ты любишь, — в ответ вместо привычно-фееричного «Ты у меня чудо!» она услышала:

 — Сейчас, дорогая, я приду.

— С чем будешь картошку, — стараясь угодить,  вкрадчиво спросила жена у вошедшего мужа.

 — А с чем есть? – как ей показалось, мимоходом спросил Сергей.

 — С курицей и солеными помидорками, — торопливо ответила она и тут же суетливо добавила, — и капустка солененькая есть.

 — Так это мы уже третий день подряд едим, —  обиженно протянул мужчина.

 — Так это же любимое, — Наташку почему-то  больно кольнул его ответ, но она не поддалась нахлынувшим эмоциям, готовым вот-вот вырваться наружу.

 — Но это не значит, что теперь каждый день. Приедается все-таки, — отмахнулся от дальнейшего разговора Сергей.

— Но раньше ты так не говорил, —  словно пытаясь что-то вернуть, взмолилась Наташка.

 Это что? Наезд, — ответ Сергея и впрямь был категоричным.

 — Значит, я тоже приелась, — тихо возразила Наташка, тайком вытирая слезы.

 — Ну причем тут ты, — с раздражением ответил Сергей, — кстати, я завтра в командировку. И есть у нас еще что-нибудь, кроме картошки с курицей.

    Она тут же быстренько приготовила ему вкусненькое, как она умела это делать, и собрала его в дорогу, бережно сложив вещи в сумку.  А на следующий день, выбросив вчерашнюю ненавистную ей картошку, она понимала, что так и не найдет оправдания такой простой и банальной фразе  «Мы это уже три дня едим», звучащей для нее как приговор. 

 

 

 

 

 

 

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *